Читать книгу "Нью-Йорк 2140  - Ким Стэнли Робинсон"

* * *

Заметьте, что шквал социальных и правовых изменений возник не благодаря Шарлотт Армстронг, представителю Двенадцатого округа штата Нью-Йорк, также известной как «Красная Шарлотт», какой бы замечательной женщиной и конгрессменом она ни была. И не благодаря ее бывшему мужу, Лоренсу Джекману, председателю Федрезерва в период кризиса. И не благодаря президенту, которую и хвалили, и ругали, хотя она четко следовала своему курсу смелых и систематических экспериментов в погоне за счастьем на фоне кризиса. И не благодаря какому-либо другому отдельно взятому человеку. Помните о легкости возникновения образов? Вокруг всегда происходит больше, чем вы видите и что вы знаете.

А значит, все это произошло благодаря людям этой эпохи. Да, историю делают индивидуальные личности, но она же является и коллективным творением – волной, которую седлают люди своего времени, волной, поднявшейся в результате индивидуальных действий. Из этого следует, что история – это очередной квантово-волновой дуализм, в котором никто не может разобраться.

Чтобы этот краткий экскурс в политическую философию получился не слишком глубоким, скажем просто: что-то да происходило. История вершилась. И она никогда не останавливается. Моменты, что кажутся застывшими, на самом деле преходящи, они раскалываются, как весенний лед, и тогда наступают перемены. Получается, все эти вещи происходят благодаря индивидам, группам, цивилизации, самой планете, которые вместе составляют всевозможные акторные сети. Если ваша голова еще не взорвалась, не забывайте о нечеловеческих акторах в этих сетях. Возможно, для всего, о чем здесь было рассказано, главным актором послужила Нью-Йоркская бухта, а возможно, и сообщества бактерий, которые выразились посредством своих цивилизаций, которые мы могли бы назвать телами.

Но, опять же, довольно философии! И пожалуйста, не позвольте этому краткому изложению преходящих политических достижений ввести вас в заблуждение: мол, все закончилось как нельзя лучше, а все проблемы человечества оказались завернуты в подарочную обертку и к ним были приложены цветы с поздравительной открыткой. С чего бы вам так считать, когда вы знаете то, что знаете? Это история о Нью-Йорке, а не о Денвере, а этот город безжалостен. В его историях всегда чувствуется та ужасная смесь лицемерной сентиментальности и холодных амбиций. Конечно, в 2143 году в конгрессе прошла целая волна левых законодательных актов, но никакой гарантии, что это уже насовсем, быть не могло. Появилось, как всегда, много противников – ведь люди безумны, а история не имеет конца, да и добру в данном случае приходится противостоять огромной черной дыре жадности и страха. В каждом мгновении – ожесточенная борьба политических сил, поэтому, когда межприливье, словно Венера, является из морской пены, капитализм съеживается, как осьминог, чьи повадки он по принципу биомиметики заимствует, когда скользит между стеклянными стенами закона, что пытаются его сдержать. Но не нужно удивляться, обнаружив, что этот осьминог способен сжаться до ширины своего клюва – единственного, что у него не сплющивалось и служило тем самым твердым местом, которым он рвет нашу плоть, когда ему это позволяется. Нет, стеклянные стены правосудия следует сдвинуть поближе, чтобы между ними не пролез осьминожий клюв, – вот вам предсказание из печенья! И даже в этом случае осьминог может придумать какие-нибудь новые способы вас укусить. Отрастить клюв, который будет смыкаться, или какие-нибудь суперприсоски – кто знает, что еще предпримут эти люди?

Нет, нет и еще раз нет! Не будьте наивными! Никаких счастливых концовок! Потому что концовок не бывает! И вполне может быть, что счастья тоже! За исключением, может, каких-нибудь случайных моментов – рассвета на свежевымытой улице, полуночи на реке или, с большей долей вероятности, видения из прошлой жизни, мелькнувшего в зеркале заднего вида. Возможно ли, что счастье всегда имеет ретроспективную природу, из-за чего оно надуманно и даже представляет фактическую ошибку? Кто знает? Кто, черт возьми, знает? А пока слезайте со своих гор, созданных из ребяческих желаний обрести счастье и покой, потому что счастья и покоя не существует. Потому что, например, в Антарктиде – или любом другом месте, которое намного более опасно, – под вами может податься даже ближайшая опора опор.

3) Матт и Джефф

Следующие несколько часов, как предполагает скайлайн, мы будем следовать одной такой истории – хотя вполне могли бы обратиться к другому окну и обнаружить там другую, равно интересную. Но, может быть, в следующий раз. Скайлайн предлагает на выбор миллионы историй – целый город историй, и все они разворачиваются одновременно, независимо от того, следим мы за ними или нет.

Джеймс Сандерс. «Целлулоидный скайлайн: Нью-Йорк и кино»

Несколько позже, когда уже вовсю шла зима, Матт и Джефф спустились из своей капсулы на садовом этаже, откуда упрямо отказывались съезжать, несмотря на то, что капсулу было весьма накладно должным образом отапливать. Внизу они присоединились к небольшой группе, встречавшей Шарлотт из Вашингтона. Она грозила стать «одноразовым чудом», и некоторые хотели уговорить ее на сверхурочную работу, тогда как другие желали, чтобы она вернулась в Нью-Йорк. Без сомнения, были и те, кто был бы рад, чтобы она сгинула где-нибудь в море, но большинство жильцов Мета ею гордились и хотели сказать об этом ей лично.

В общей комнате полно народу, и Матт с Джеффом, сев у стены, наблюдают за действием и ведут себя, словно застенчивые девушки на танцах. Мистер Хёкстер подходит к ним и садится рядом.

– Хорошая вечеринка, – говорит он.

Матт соглашается, Джефф щурит глаза:

– Но где Шарлотт?

– Задержалась, только что приехала. Но сказала, будет через минуту.

В этот момент она выходит из лифта с Франклином Гэрром. Они смеются, и Гэрр отступает назад и вытягивает руки, будто представляя ее толпе. Раздаются возгласы ликования.

– Так они что, теперь пара? – спрашивает Джефф у Матта.

– Так мне сказали.

– Но это же абсурд.

– Почему это? Она же все время говорила, что он милый молодой человек.

– Но я думал, что она неглупа.

– Мне кажется, так и есть.

– И все же.

– Ну, на вкус и цвет… К тому же он хорошо себя проявил при обвале. Можно даже сказать, ему удалось на самом деле сделать то, что пытался сделать ты. То, что ты колыхнул своей врезкой.

Джефф бормочет, пытаясь что-то возразить, но Матт даже не слушает.

– Ладно тебе, Джефф. Помнишь свои шестнадцать правил мировой экономики? Ты сказал, протолкни их, и тогда можно изменить все. И вот наш молодой товарищ не только подготовил поправки для Шарлотт, но и продумал весь этот обвал, который и позволил протолкнуть те правила.

– Ладно, пусть даже так, но разве он «милый молодой человек»? Нет. Просто акула, которая сумела сделать то, что сделала.

– Но Шарлотт тоже в некотором роде акула.

– Вовсе нет. Она – та, кто разделывается с проблемами.